Малькольм получил становление в 1947. Война закончилась, но страна продолжала разрушаться союзными войсками. Западный Берлин голодал, СССР окружила город, бойкотировав все поставки. Но его прекрасные навыки подделки документов помогли выжить и ему и его семье.

Беседуя со своим будущим сиром, ему казалось, что он готов ко всем переменам, но в своих эгоистичных порывах получить вечность он забыл о жене и сыне. И когда проклятье носферату превратило его в иссушенный труп ему пришлось покинуть дом, что бы не пугать их и начать свою не-жизнь с нуля, стирая старые связи.

Но и в этом он просчитался. Его жена Рита слишком сильно любила его, чтобы отпустить даже после смерти. Малькольм сделал своего брата близнеца гулем, Майкл легко принял правду и поклялся служить и оберегать его любой ценой. Но Рита через него вышла на своего бывшего мужа. Она стала звонить, писать, пытаться встретиться. Малькольм придумывал все новые и новые отмашки, ссылался на то, что его махинации раскрыла полиция, что мафия пытается его убить, что несчастный случай обезобразил его тело. Но женщине было все равно. Она продолжала и продолжала искать встречи.

Питер, девятилетний сын Малькольма, с ужасом наблюдал, как убивает себя его мать. Его отец сбежал. Он был в этом уверен, бросил их, и теперь мучает его маму, чтобы она бросила его тоже. Она часами говорила с ним по телефону, плача, тихо шепча слова люблю и умоляя вернуться. Прижавшись ухом к двери, Питер пытался уловить ее слова. Когда она выходила из комнаты, она выглядела как зомби. Прикрикивала на сына, чтобы он срочно шел спать, и замирала до следующего вечера на диване. Он пытался утешить ее, вернуть к жизни, она отталкивала его, целовала в лоб и прогоняла или просто не отвечала. Она обстригла свои волосы, сильно похудела, глаза покрылись серой пленкой безразличия и пустоты, и единственные слова которые удавалось ему услышать от нее, были цитаты из библии. Ему было больно. Он прогуливал школу выслеживая своего дядю, который точно знал, где его отец Он пару раз заходил, пытался успокоить Риту, и Питер слышал, что Майкл встречался с Малькольмом.

Майкл выглядел иначе, более уверенный в себе, бодрее, активнее. Что-то неуловимо изменилось в нем. Как будто он обрел безграничное счастье. Или употреблял тяжелые наркотики.

Пару раз Майкл ловил мальчика и отправлял его в школу, но Питер не терял надежды отыскать отца и высказать ему все. В тайне он надеялся, что он все же вернется, что они заживут как прежде, и его мать снова будет любить его.

Через пару месяцев он потерял надежду и даже стал подозревать, что Малькольм в действительности мертв и Майкл просто их обманывает. И обманывает Риту, говоря с ней по телефону за своего брата.

Но Малькольм сдался. Слушая рассказы гуля о том, как разрушает себя его жена и сын он решил пойти на уступки и встретиться с ними. Он много задолжал своему сиру, заставляя обучить его скрывать свое лицо, он не хотел пугать свою семью. Несколько раз его посещала мысль сделать Риту своей слугой, он скучал по ней тоже, но Майкл тщательно отговаривал его от этой затеи, Рита была эмоционально не стабильна, болтлива и не имела никаких особых талантов, кровь могла пагубно повлиять на ее рассудок, и сделать ее еще более бесполезной.

Встреча была назначена на 12. Рита рано отправила Питера в постель и приготовила легкий ужин, выискав рецепт в библиотечной книге. Питер старательно делал вид, что спит, слушая возню матери на кухне. Он был встревожен ожиданием и рад, что мама, наконец, перестала плакать, и делает что-то. Пока его не было дома, она вымыла квартиру, вынесла накопившиеся алкогольные бутылки, при помощи которых она пыталась справиться с одиночеством и надела чистую одежду, смыв с себя тяжелый неприятный запах. Такие перемены радовали и пугали мальчика. Чтобы не сказал отец, их старую жизнь вернуть не возможно. Хотя бы потому, что Питер никогда не простит ему содеянного.

Малькольм опоздал. Он хотел успеть перекусить перед встречей, но ему не везло. Он потратил больше часа в поисках подходящей жертвы, но ему пришлось оставить это занятие и поспешить на встречу с женой. Опоздав почти на час, чувствуя голод и раздражение, он простоял под дверью их старой квартиры пятнадцать минут, пытаясь успокоиться и вслушиваясь в тишину дома.

На его тихий стук дверь мгновенно раскрылась. По нескольким влажным салфеткам на полу он понял, что она ждала его все это время в прихожей. Стараясь не заострять на этом внимания, понимая, на сколько прав был Майкл, говоря о ее плохом психическом состоянии.

Но Рита улыбалась ему, не ругала за опоздание, как это происходило обычно. Помогла снять пальто и провела в зал, где был накрыт стол. С грустью он заметил, как бедно выглядят приготовленное блюдо. Пока он помогал семье, они не нуждались ни в чем, теперь же, скрытые, но очевидные следы нищеты и голода сквозили во всем.

От запаха еды ему стало дурно. Он был голоден, а человеческая еда раздражала своим разнообразием и безвкусием, он был не способен есть человеческую пищу, и пытаться изображать, что наслаждается стряпней жены, казалось ему безумно трудной. Он посмотрел, как она наполняет его тарелку и, остановив ее руку, предложил сразу поговорить. Женщина покорно согласилась.

— Правительственные агенты преследуют меня, мне надо будет покинуть город и спрятаться. – Он заготовил эту лож заранее, и она казалось ему очень правдоподобной.

— Мы поедем с тобой!

— Это не безопасно, и.. вам будет тяжело. Мне придется скрываться. Я не смогу работать, буду жить где попало и часто переезжать, разве это возможно с маленьким ребенком?

Рита всхлипнула и Малькольм сразу начал жалеть, что пришел. Женщина пересела к нему и обняла, он чувствовал ее тепло, запах, дыхание. Это наполняло воспоминаниями. И жаждой.

— Тогда мы будем ждать тебя тут. Сколько потребуется. Только обещай звонить, заходить. И я буду ждать тебя, — она не плакала, но ее жалостливый голос заставил его чувствовать вину.

— Не стоит меня ждать, — в его голосе была тоска. Принимая предложения Ральфа, он и не вспомнил о Рите и Питере. Он, всецело поглощенный собой, был уверен, что его исчезновение не сильно тронет живых. Его красивая жена легко отыщет себе нового мужчину, а взрослый непогодам сын сможет позаботиться и о себе и о ней. Но ни разу не подумал об их чувствах. И о своих. Перемены с его телом, изменили и его душу, но даже несмотря на то, что он уверял себя в бессердечии, черствости и не способности любить, это прижавшееся к нему существо сильно тревожило его, охватив тело болезненной тоской. Мальком хотел бы остаться с ней, хотя бы пару часов человеческого счастья и все стало бы проще, легче. Может Майкл ошибся, и Рита справиться с бытием гуля?

— Я бы хотел взять тебя с собой, милая, но это может стать очень тяжелым путем, сложнее, чем ты можешь представить.

Она сжала его сильнее, подняла на него глаза, они были красные, но полные решительности:

— Я справлюсь, поверь, я намного сильнее, чем кажусь, — она прошептала эти слова с такой страстью, что Мальком воодушевившись, приподнял ее за подбородок и поцеловал. Ее губы были соленые, пахли дешевой косметикой, но она нежно отвечала ему, и это уверило его в своем решении.

Откинувшись на диван, он продолжал целовать ее, размышляя, как проще дать ей кровь. На столе стояла бутыль вина, и, покосившись на нее, он решил, что это хороший способ обмануть ее. Он пока не собирался рассказывать ей всей правды. Чуть позже.

Остановив себя, он понял, что желает ее, не так как в прежние времена, когда он был живым мужчиной, немного иначе, но ему хотелось с ней близости.

— Давай выпьем вина, за нас, — предложил он, помогая ей сесть.

— Да, конечно, — она улыбнулось и это приятно смутило его. Она была все так же очаровательна, как и 10 лет назад, когда они впервые познакомились.

— Я принесу штопор, — сказал он поднимаясь. Рита кивнула и, подхватив два бокала, он прошмыгнул на кухню. Убедившись, что она не идет за ним он наполнил оба своей кровью, разрезав запястье ножом для мяса. Этот запах раззадорил его и он сделал небольшой глоток их своего. Божественно. Напрягшись, он сосредоточился на делах. Жажда охватывала его, но он вполне мог ее сдерживать.

«Еще пару часов и я найду себе вкусную сочную жертву, прокушу ей шею, наполню рот кровью и …» — он пытался себя успокоить. Слизнув с ножа оставшиеся капли, он вернулся в гостиную.

Рита сидела, сложив руки на коленях и смотря ему в глаза, улыбалась. Он улыбнулся ей в ответ. «Все правильно» — проговорил он себе и протянул ей бокал.

— Мы справимся, с любыми невзгодами, потому что я люблю тебя, — произнесла она, не отводя от него взгляда.

— Да, мы справимся. — Он сел рядом и положил ей ладонь на колено. Он старался не нажимать на ее кожу, чтобы она не почувствовала, как сквозь высушенные ткани выпирают его кости — облик носферату напоминал обтянутый серой тканью скелет, и лишь обфускейт скрывал его истинное лицо.

Рита сделала небольшой глоток.

— Странный вкус… — проговорила она, заглядывая в бокал.

— До дна, сегодня я с тобой и мы пьем за нас, — у него в горле пересохло, и он судорожно выпил из своего сосуда.

Рита улыбнулась и послушно допила, слегка поморщившись. За последние месяцы она стала пить слишком много, и загадочный вкус вина она приняла за снижение вкусовой чувствительности, которая уже несколько раз появлялась у нее после особо долгих запоев. Он тоже допил и, поставив оба бокала на стол, снова стал целовать ее.

Малькольму требовалось поскорее уйти, но он не знал, как ей сказать об этом. Теперь, после его крови ее рот был полон тягучего запаха еды. Он не мог оторваться, целуя ее с удовольствием и жадностью. Да, именно такой близости ему хотелось — единение в поцелуе. Осторожно двигаясь, он стал целовать ее лицо, уши, шею.

— Еще немного милая, — тихо шептал он, продолжая целовать ее мягкую кожу, — тебе будет очень хорошо, я доставлю тебе удовольствием, — его колотила мелкая дрожь, он хотел ее, как не хотел никого и никогда. Осторожно, стараясь не потерять контроль, он прокусил ее и стал глотать живительную сладкую жидкость. Рита застонала и крепче обняла его, она поглаживала его голову, удерживая о своей шее.

Малькольм пил, делая маленькие медленные глотки, это было хорошо, божественно хорошо. Он не хотел спешить, давая ей возможность наплодиться «поцелуем» и позволяя себе, наконец, насытиться. Ее кровь была сладка, как мед, она легко вытекала, пульсируя с каждым ударом ее сердца, Малькольм продолжал шептать слова любви в своей голове, он не мог оторваться, чтобы сказать это вслух. В блаженстве он забыл о времени, о всех делах и о том, что он есть.

— Отец! — громкий голос вывел его из транса. Малькольм вздрогнул, с трудом отрываясь от шеи жены. Всего в нескольких метрах от него стоял его маленький сын.

Пахло кровь, сильно, болезненно. Это отвлекало.

— Что ты сделал? — завопил маленький Питер.

Маска скрывала следы крови на лице и одежде, но лежащее на диване тело Риты было все в крови. Она не шевелилась, не дышала, Малькольм не был уверен, как долго он провел с ней, выпивая ее кровь, но Рита была мертва, он понимал это, чувствовал сквозь пелену нарастающего безумия.

А Питер, его сын. Он все видел. Все! Маскарад…

Вскочив, Малькольм бросился к мальчику, но тот легко увернулся и, впрыгнув в свою комнату, запер дверь. Малькольм огляделся, Рита где-то прятала ключи от комнаты сына, но сейчас он не мог вспомнить, где именно. Плюнув на поиски, Малькольм потратил крови и увеличил свою силу. С одного удара вынес дверь и столкнулся лицом к лицу с Питером. Тот направлял на его пистолет, его же пистолет, который Малькольм держал на случай, если его действительно раскроют. Питер выстрелил, не медля и не раздумывая. Пуля попала в тело, пробила легкое и обожгла. На мгновение Малькольм потерял контроль, стараясь сдержать боль. Схватив мальчика, он стал пытаться заживить рану, но Питер кричал, отбивался и дрался. Уже через мгновение в комнату вошел Майкл, он был оставлен за дверью и ожидал хозяина, но услышав выстрел, он сразу поспешил в квартиру. Выбив у ребенка оружие, он ударил его по затылку. Питер перестал дергаться и обвис в руках вампира.

— Я же говорил! Вам не стоило ходить сюда, — Майкл не хотел ругать хозяина, но все очевидно сложилось не лучшим образом.

Малькольм протянул ему мальчика и медленно направился в гостиную. Опустившись рядом с телом жены, он заплакал. Он ведь хотел как лучше, он ведь любил ее. Но, теперь он чудовище, он монстр способный лишь убивать. Он закрыл ее помутневшие глаза. На ее шее все еще были раны от его зубов, и он привстал, чтобы зализать их. Следы долго не исчезали, отказываясь зарастать на мертвом теле. Подождав еще немного, он оставил ее шею в покое и поцеловал ее в уже остывшие губы.

— Я же говорил вам, — повторил Майкл, видя, как тяжело переносит смерть своей жены его хозяин.

— Что мне делать? — проговорил Малькольм

— Идите, я позабочусь о ней, а вам надо позаботиться о своем сыне, он видел лишнего, его нельзя оставлять в живых.

— Нет! Я не могу потерять и его тоже, я должен все исправить, я… придумаю что-нибудь, — забрав тело Питера, Малькольм вышел из дома. Его маска спала, наверно еще при выстреле, но гуль напомнил ему об этом и Малькольм снова выглядел красивым обаятельный мужчиной лет 30, без следов крови или пуль, именно так, как ему и хотелось. Или как он привык.

Он отнес мальчика в машину и стал ждать Майкла. Он не хотел знать, как он поступит с Ритой. При мысли о ней у него снова наворачивались слезы. «Мне не следовало приезжать, прости меня» — повторял он про себя.

Питер пришел в себя, когда Майкл был еще в доме.

Двери в машине были заперты, а рядом с ним сидело чудовище, что убило его мать, бросило их на произвол судьбы. Он видел его истинный облик, он знал, что его отец превратился в монстра и мечтал лишь об одном — убить его! Отомстить за все!

Малькольм повернулся к нему и, положив руку на плечо, слегка сжал его.

— Прости, Питер, я .. все объясню тебе.

Мальчик молчал, гневно смотря на него.

— Я любил твою мать, правда, поверь, я не хотел бросать вас, просто… так вышло.

Питер молчал и Малькольм, похлопав его по колену, отвернулся, смотря на его старый дом.

— Я позабочусь о тебе, обещаю. Я дам тебе новую жизнь, рядом со мной ты будешь в безопасности, — проговорил он, не надеясь, что сын его услышит.

Питер стал гулем. Рабом крови вампира. Он больше не старел и не взрослел. Навеки застряв в теле ребенка, он ждал своего часа. Пусть кровь Малькольма заставляла его любить своего отца. Но никакая сила во вселенной не могла остановить его ненависть.